Люблинский литейно-механический завод

МОЙ РАЙОН В ГОДЫ ВОЙНЫ

Люблино

Завод МОЖЕРЕЗ имени Л.Кагановича

(с 1957 г. Люблинский литейно-механический завод)

Московский железо-ремонтный завод имени Кагановича начал свою работу в подмосковном городе Люблино в 1932 году, именно 13.06.1932 года была дана первая партию чугуна завода. К началу 1941 года завод стал одним из ведущих предприятий железнодорожной промышленности СССР.

Война пришла в тихий подмосковный город и цеха его завода днем 22 июня 1941 года. Только что окончилась первая смена. Стрелка часов двигалась к цифре 17, на площадке перед заводоуправлением собралось более двух тысяч человек, председатель завкома Леонов открыл митинг. На призыв партии и правительства, чальщик сталелитейного цеха Ахромеев сказал: "Мы прекрасно знаем, что враг жесток и беспощаден, что он идет уничтожить Советское государство и отнять у нас свободу. Но этого не произойдет. Мы будем работать столько времени в день, сколько потребуется, и отстоим любимую Родину". Его поддержал слесарь механического цеха Андреев: "В современной войне нет тыла, фронт везде, - сказал. - Превратим наш завод в подлинную крепость обороны! Будем давать продукции столько, сколько потребует от нас страна. Пусть знают кровожадные фашистские правители, что их армии будут разгромлены, а самих их ожидает гибель". В резолюции, принятой на общезаводском митинге 22 июня 1941 года, говорилось: "Сплоченные, как никогда, мы каждый на своем посту еще лучше будем работать... Обеспечим полностью и в срок все нужды железнодорожного транспорта, сделаем все необходимое для разгрома врага".

В рекордно короткие сроки помимо своей основной продукции, завод перешел на выпуск снарядов и мин, повозок для автоматических пушек, формирование и оборудование бронепоездов, боеприпасы для которых производили тут же.

С первых дней войны стал проводиться демонтаж и эвакуация завода из прифронтовой полосы на восток. 12 октября 1941 года началась погрузка в эшелоны оборудования и людей. В ноябре 1941 года часть производства военной техники и боеприпасов было перебазировано с завода МОЖЕРЕЗ в Пермь, на станцию Мотовилиху, Свердловск (ныне Екатеринбург), Улан-Удэ и в пригород Куйбыша-Самары, поселок Безымянку.

В тяжелые дни лета и осени 1941 года работники завода трудились не только в цехах, но и на строительстве оборонительных сооружений на подступах к Москве. В том числе и их руками сооружались доты и противотанковые рвы, устанавливались надолбы, вокруг столицы создавался стальной пояс укреплений. В самом городе Люблино, где располагались завод и железнодорожная станция, почти каждую ночь объявлялась воздушная угроза. Били зенитки, на территорию завода и станции падали осколки зенитных снарядов и сотни зажигательных бомб. Только за лето-начало зимы 1941 года на территории завода неоднократно вспыхивали крупные пожары, которые тушились силами добровольных пожарных дружин из числа работников завода.

Большая часть рабочих завода ушла на фронт, многие из них в тревожные дни осени 1941 года записались в ряды народного ополчения. Люблинский рабочий батальон стал частью 17 дивизии Московского ополчения. Местом формирования батальона стала школа № 49 Московско-курской железной дороги, сборным пунктом - заводской Дворец культуры имени III Интернационала.

После сокрушительного разгрома немцев на подступах к столице в декабре 1941 года, коллектив завода получил распоряжение: то оборудование, что не успели отправить из столицы, оставить на месте, демонтаж приостановить, монтировать цеха заново.

Вопреки всем сложностям военного времени завод ни разу не стоял из-за того, что не хватало топлива, сырья или рабочих рук.

"Все для фронта! Все для победы!" - этот лозунг стал смыслом жизни завода.

Перейдя на выпуск оборонной продукции, изготавливая болванки для мин и снарядов, головки для реактивных снарядов, направляющие для легендарных гвардейских минометов БМ-13 ("Катюша"), завод не прекращал и выпуск изделий для нужд железнодорожного транспорта.

После разгрома немецко-фашистских захватчиков под Москвой, возникла особая задача по восстановлению не только подвижного состава, но и сооружений железнодорожного пути, в первую очередь - мостов, которые были взорваны. Эти задачи в значительной мере возлагались на Люблинский завод.

На заводе не хватало топлива, без которого не могли работать чугунолитейный и сталелитейных цех, не хватало сырья для формовочного цеха, но самое главное - не хватало высококвалифицированных кадров. К станкам встали вчерашние школьники, женщины, ветераны, давно ушедшие на заслуженный отдых. Женщины на заводе составляли 82 % к общему числу работников. Девушки в возрасте 16-18 лет трудились на производстве вместо своих отцов и старших братьев, мальчишки-подрости 15-16 лет встали не только к станкам, но и к доменным печам в сталелитейном и чугунолитейных цехах.

На протяжении всего 1942 года шло восстановление полного объема производства и выпуск той продукции, которую могли дать не демонтированные цеха и их оборудование. Но заводчанам не только приходилось восстанавливать производство на тех станках, которые не были эвакуированы, завод столкнулся с нехваткой оборудования и кадров. Основная часть, как людей, так и оборудования оставалась на предприятиях Востока и Урала, куда были направлены отдельные виды производства. Все, что было занято на выпуске военной техники и боеприпасов продолжало действовать на местах. В Люблино пришлось, по существу, создавать новый завод, как по оборудованию, так и по сооружениям. Даже один из крупнейших на заводе - механический цех монтировался заново. Для того, чтобы обеспечить литейные цеха песком и глиной потребовалось восстановить Люберецкий карьер по добыче песка и вновь создавать под Тулой карьер по добыче огнеупорной глины. Чтобы доставить песок и глину, потребовалось создать собственные поезда (вертушки), а все это, в свою очередь, требовало не только оборудования, материалов, топлива и электроэнергии, но и людей. При скромных людских ресурсах их недостаток восполняли за счет мобилизации на завод выпускников средних школ и сельской молодежи, и конечно, за счет лучшей организации труда и самоотверженности работников.

Особенно тяжелой для заводчан стала зима 1942-1943 года. Центральная котельная не обеспечивала технологические и бытовые нужды. Топливо в котельную со склада доставлялось в вагонетках лошадьми, которые от истощения еле передвигались, а в самой середине весны вовсе остановились. Пришлось вагонетки толкать людям. Уголь был низкокалорийным, топки и все оборудование котельной не было приспособлено к его сжиганию. Кочегары выбивались из сил. Производительность труда не соответствовало все возрастающему объему производства и предъявляемым требованиям к заводу. Трудности нарастали, как снежный ком. Люди работали по 16-18 часов в сутки. Отдыхали здесь же, в цехах завода. Питание было явно недостаточным, особенно на тяжелых работах в литейных цехах, у многих рабочих стали проявляться признаки дистрофии.

В мае-июне 1943 года вопрос о дальнейшей работе МОЖЕРЕЗа был поставлен на бюро Московского комитета партии и ГКО, которые приняли решение о значительном увеличение мощности завода и объем производства, как по продукции для нужд фронта, так и по изделиям для нужд железнодорожного транспорта. Заводу выделялось оборудование, увеличивались фонды на топливо, электроэнергию, металл и другие материалы. Была поставлена задача не прерывая выпуск продукции провести реконструкцию нескольких производственных линий - построить подвесной конвейер на обработке боеприпасов, механизировать подачу топлива и удаление золы в центральной котельной. Механизация высвободила десятки рабочих, которые перешли на работу в цеха, где была острая необходимость в рабочих руках. Снабжение паром стало нормальным, отпали ограничения и перебои, и это положительно сказалось на работе кузнечного и осековочного цехов. Производительность труда возросла. В конце 1943 года удалось достигнуть уровня объема производства довоенного 1940 года.

Опыт модернизации показал возможность без сокращения выпуска нужной фронту продукции реконструировать ту систему орагнизации производства, что была принята до войны, в результате было принято решение о внедрении нового оборудования и в других цехах, например в литейном производстве где все подсобные вспомогательные работы выполнялись вручную. Из-за того, что цеховой транспорт оставался примитивным - тележка, вагонетка с применением мускульной силы, возникали непредвиденные трудности, связанные с коммуникациями работающего оборудования. Остановить цех нельзя было ни на час: фронт требовал боеприпасов. Усилиями проектировщиков и рабочих цеха был разработан и внедрен проект «поточного метода работы на мелкой машинной формовке». Применить механизацию решили и для очистки отливок от земли и пригара. Надо было сделать что-то по типу пескоструйных камер, но применить вместо песка дробь, так появился дробомет. Технология изготовления одного из массовых изделий производства в механосборочном цехе не соответствовала повышенным требованиям. Детали приходилось по нескольку раз перебрасывать с одного конца пролета на другой. Рабочие таскали их на себе. Ощущалась настоятельная необходимость перейти на поточный метод производства. Решили создать конвейер. Установили жесткий срок. Всю работу распределили между цехами. В цехах металлоконструкций, сталелитейном и механическом каждый видел призывы: «Пуск конвейера – наше кровное дело!», «Выполним задание в срок – не уроним марки цеха!».

Между цехами, сменами, пролетами, бригадами, отдельными рабочими развертывалось соревнование за досрочное выполнение постановления Государственного Комитета Обороны.

Лучший по своей профессии получал право на специальное удостоверение; ему, в первую очередь, вручались ордера на промышленные товары, получали они и другие преимущества. В соревнование включались новые и новые профессии. Сначала соревновались токари, строгальщики, фрезеровщики, шлифовщики, сверловщики, автогенщики, сталевары, кузнецы, штамповщики, котельщики, модельщики, слесари, электромонтеры, вагранщики, рессорщики, пружинщики. Но в завком стали приходить с обидой представители отдела технического контроля, шоферы, грузчики, каменщики, телефонистки. Они доказывали, что могут участвовать в соревновании лучших, требовали, чтобы их включили в список соревнующихся.

1943 год, был годом не только перелома в работе предприятия, но и годом значительного увеличения производства запасных частей для нужд железнодорожного транспорта. Центр тяжести перемещался на выпуск изделий мирного времени. Все больше приходилось заниматься технологией и техникой производства запасных частей для вагонов и паровозов.

1944 год показал, что суворовское правило воевать не числом, а умением полностью относится и к работникам завода. На том же оборудовании, с меньшим количеством людей, выпуск запасных частей для железнодорожного транспорта удалось значительно увеличить. По отдельным номенклатурам показатели завода достигли довоенной производительности. И это при том, что выпуск оборонной продукции не сокращался, а только увеличивался. Завод осваивал и выпуск новых видов изделий - чугунных рельс и конструкций для восстановления железнодорожных мостов. Год стал для коллектива завода годом упорной борьбы за наращивание мощностей, за увеличение выпуска продукции, за повышение производительности труда. Государственный план из месяца в месяц перевыполнялся и годовую программу заводчане завершили к 25 ноября.

Наступил 1945 год. К этому времени на завод вернулась большая часть эвакуированного производства, стали возвращаться рабочие. Без прекращения производства и уменьшения объема выпускаемой продукции завершалась модернизация. В сталелитейном цехе полностью механизировали участок мелкой машинной формовки. Подвесной конвейер транспортировал к станкам свободные формы, пневматические толкатели подавали формы на станки и дальше - на заливку и выбивку. Тяжелый ручной труд был здесь полностью устранен. Новая техника на тяжелом участке, где прежде могли работать только мужчины, дала большой эффект, то, что прежде считалось рекордом, стало повседневным явлением.

Но завод - это не только корпуса, это не только выпускаемая продукция, но еще и люди.

Так какими были они, те, кто, забыв про усталость, про голод, под бомбежками, в грязи, шуме и холоде стоял у станков и печей завода?

В первую очередь это были подростки и совсем юные девушки, пришедшие на завод по комсомольскому набору из деревень или со школьной скамьи.

Из подростков готовили токарей и фрезеровщиков.

На долю одного из инструкторов производственного обучения Ф. Щуртакова досталось обучать двадцать юношей и девушек мастерству электросварки. Никто из них до того не работал на производстве. Исключение составляли ребята с ФЗО. Выпускники ремесленных училищ выполняли ответственные работы - более крепкие - на мартеновской площадке, многие - на формовке, на электрокранах.

Некоторые ребята малого роста быстро двигались на площадке, собирая стержни в кокали для скорой выплавки стали. Среди огромных кокилей трудно было разглядеть этих ребят. Бригадир Гриша Тихонов дружески покрикивал:

• Эй, друзья! Давайте поскорей соберем поддоны, а то скоро следующая плавка. На мартенах подручными тоже "ремесленники", а вы с ними соревнуетесь. Давайте, не подкачаем!

Вот, например, Ваня Цыганок. Ростом он был невелик, да и годами не старше - 16 лет. Приехал он в Москву из Куровского района Московской области, после того как отец ушел на фронт. Мать и сестренка остались в артели.

• Вначале, - вспоминал он, - я жуть как боялся жидкого металла, даже прятался от искр. А сейчас привык. Хочу получше работать, чтобы оправдать себя, как комсомолец 1941 года.

Таких примеров было много. Юный сварщик Малиновский стал в считанные недели самостоятельно выполнять сварочные работы в транспортном цехе. Галанов - в механосборочном цехе, Ростовцев - в сталелитейном.

Старые кадровые рабочие помогали молодежи овладевать мастерством.

Мастер-инструктор ФЗО Н.Селютин одновременно обучал сорок будущих подручных сталевара. На первом занятии рассказывал об устройстве печи, о завалке шихты, о назначении окислительных материалов в процессе плавки. На другой день вел ребят в цех и показывал все это в действии. Когда поднимались на мартеновскую площадку, инструктор видел, что многие ребята робели, они сторонились мартеновских печей. Необычным было яркое пламя, страшной казалась завалочная машина, с грохотом двигавшаяся по площадке. Через неделю боязнь у ребят исчезала, уже через три месяца они становились надежными подручными сталеваров.

На сверлильных станках работали молоденькие девушки, почти дети. За смену одним сверлом каждая из девочек просверливала около 10 тысяч отверстий, затем делалась фаска - поверхность, образованная скосом торцевой кромки материала - и опять около 10 тысяч выполненных операций.

На паровозах и кранах тоже работали девушки. Специальность помощник машиниста не очень подходящая для них, но девушки молча выполняли трудную работу, в том числе и загружая углем топку паровоза. Рабочий день длился двенадцать часов. Частенько оставались еще на четыре часа смены. Приходилось ремонтировать паровозы, разгружать вагоны с углем и бревнами, ремонтировать пути.

Во время войны женщины были главной опорой производства. Их настойчиво обучали мужским профессиям. Заменив мужчин, ушедших на фронт, они ни в чем им не уступали. Если раньше в сталелитейном цехе формовали вручную только мужчины, то теперь семьдесят процентов работ выполнялись женщинами. И они хорошо справлялись с порученным делом.

Начальник завода объявил благодарность бригадиру формовщиц сталелитейного цеха Артеменко, стерженщице того же цеха Калининой, электросварщику Федотовой, наладчице механосборочного цеха Бугаевой, земледелу сталелитейного цеха Чернышовой, вагранщице Лебедянцевой и другим за стахановскую работу. Всего в приказе было отмечено 39 женщин, добившихся достижений на производстве.

• Наши мужья сражается с ненавистным врагом, - говорили они, - а мы будем так трудиться в тылу, чтобы приблизить час победы и ускорить гибель Гитлера.

Вернулись на завод люди пожилые, пенсионеры.

В стенгазете чугунолитейного цеха "За отличную продукцию" появилось письмо старого рабочего Торбина:

"До войны я находился на пенсии. Мне уже 65 лет. Сын мой ушел на фронт, защищать Родину, а я пришел обратно на родной завод, чтобы помочь Красной Армии разгромить врага. Возраст мой преклонный, но это не мешает мне выполнить норму на 150-170 процентов. Свой опыт передаю ученикам, пришедшим недавно в цех. Ученики мои, С.Поляков и М.Лунева в течение одного месяца освоили формовочное дело. Сейчас они работают самостоятельно и выполняют норму на 120-130 процентов... В мае обязуюсь обучить формовочному делу пять учеников. Торбин".

И таких как Торбин было много.

Обстановка настоятельно требовала - настойчиво изыскивать внутренние резервы и, опираясь на них, повышать производительность труда и увеличивать выпуск продукции.

В каждом цехе назначили ответственных за рационализацию производства. В 1943 году на завод пришла группа молодых инженеров, выпускников Московских институтов - девушки, которым было по 20 лет. Они то и стали главными консультантами рационализаторов. По решению заместителя начальника завода Коновалова А.В. при заводе было открыто ремесленное училище, где после смены молодые рабочие под контролем молодых инженеров повышали свою квалификацию.

Составленные специалистами "техники" записывались крупным шрифтом на больших листах и выставлялись там, где каждый мог их увидеть. И агитаторы всюду зачитывали и объясняли темы. Приглашая рабочих активно их обсуждать.

В эти трудные для всей страны дни руководство завода старалась поддержать своих рабочих. Так, для работниц завода, у кого были маленькие дети, организовали детские ясли, которые работали круглосуточно. Для подростков на заводе была открыта специальная столовая, где они получали дополнительные горячее питание - 100 граммов хлеба и порцию овсяной каши, так была решена проблема недоедания и дистрофии. Заводской комитет профсоюза считал своим важным делом заботу о семьях фронтовиков. В сотнях квартир фронтовиков побывали активисты. Многим семьям они приносили на дом ордера на топливо, помогали деньгами и вещами.

В заводской газете "Заводская правда" не раз печатались призывы к рабочему коллективу равняться на воинов Красной армии, изгоняющей фашистскую нечисть с Советской земли. «Трудиться так, как сражаются с врагом советские воины!», «Не считаться ни с какими трудностями! Ломать все преграды на пути к поставленной цели!». И рабочие это понимали.

• Цех – это тот же фронт, - говорил рабочий механосборочного цеха С.Панин. – Не выпустишь вовремя деталь – подведешь брата-фронтовика, не получить фронт необходимых боеприпасов.

С фронта, от бывших работников завода приходили вести о действиях частей и подразделений, о подвигах героев. Каждое письмо читали с жадным интересом на рабочих собраниях, и тут же составляли ответы.

Вот, например, фрагмент переписки с бывшим рабочим механосборочного цеха Алексеем Добряковым, который как и сотни других работников завода добровольцем ушел на фронт.

«Коллектив завода, где Вы работали, напрягает все силы, чтобы неуклонно увеличивать помощь фронту. За успешную работу мы получили переходящее Красное Знамя Государственного Комитета Обороны…

Будьте спокойны за Вашу семью, знайте, что мы заботимся о ней. Сосредотачивайте все свое внимание на боевых делах».

«Весть о том, что мой родной завод получил высокую награду, - писал Добряков, - сильно обрадовала меня. Радовался не я один. Ваше письмо читали все бойцы, и офицеры нашей части. Они горячо поздравляют заводской коллектив с победой на трудовом фронте. Вы хорошо потрудились для дела Победы!

И я, и мои фронтовые товарищи были радостно взволнованы той заботой, которую завод проявил о семье фронтовика. Эта отзывчивостью чуткость к нашим семьям – лучший подарок фронтовикам. Мы даем слово заводскому коллективу, что еще беспощаднее будем бить врага. Общими усилиями фронта и тыла мы добьемся окончательного разгрома немецких разбойников и водрузим знамя победы над Берлином».

Эта переписка ярче всего отражала единство фронта и тыла.

Родина высоко оценила труд рабочих завода. Указом Президиума Верховного Совета СССОР за особые заслуги в обеспечении перевозок для фронта и народного хозяйства и выдающимся достижениям в восстановлении железнодорожного транспорта в трудных условиях военного времени звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот» в 1943 году присвоено 127 работникам железнодорожного транспорта. В том числе, этого высокого звания был удостоен и сталевар МОЖЕРЕЗа (Люблинского литейно-механического завода) Александр Григорьевич Звездин.

Заводской поэт В.Семенов писал:

Есть труд ремонтника Орлова

В разгроме немцев под Орлом,

В спор Ахметовой с Петровой

Зовется фронтовым трудом.

И в комсомольско-молодежных

С тех пор привыкли говорить,

что нет рекордов невозможных

и все рекорды можно бить.

Ты жгла Германия, так грейся,

твои дома теперь горят

И минометчики-гвардейцы

И нам спасибо говорят.

Страна же судит без пристрастья,

Страна меняет нам заказ.

И снова запасные части

С пристрастьем требует от нас.

За годы войны коллектив 14 раз завоевывал своим доблестным трудом знамя Государственного Комитета Обороны, - оно оставлено в коллективе на вечное хранение. Девять раз коллектив был удостоен знамени Наркомата и Центрального Комитета профсоюзов.

Праздничный салют 9 мая 1945 года завершил военную страницу истории завода и его рабочих.

Возвращались фронтовики и эвакуированные. Прекратился выпуск болванок для мин и снарядов, направляющих для "Катюш". Завод вновь перестраивал производство. В 1946 году завод, в основном, завершил послевоенную перестройку на выпуск продукции и монтаж оборудования, как возвращенного из эвакуации, так и вновь полученного и стал вновь выпускать запасные части для паровозов и другие изделия, необходимые для железнодорожного транспорта страны..

Начинался новый этап в жизни завода МОЖЕРЕЗ, который вскоре будет переименован в Люблинский литейно-механический завод.